Как приятно слово, сказанное вовремя! В светлом взоре девицы весело играли искры, и я опять поддалась сладким мечтам. Я практично прикинула, что потратив на этот вечер пятнадцать тысяч рублей, неплохо бы прихватить с собой пару бутылок прекрасного вина, что значились в меню. Да и несколько целебных глотков взбодрят, и вернут потраченную энергию, и прольются в желудок как сотовый мед.
Лестницы на второй этаж я долго не могла найти, и никто мне не говорил, где можно получить вино. Никто из русских не знал! Тогда я прищурила глаза и выглядела девушку с блокнотом, прокралась к ней из-за высокого куста и затребовала, чтобы она доставила меня на второй этаж. Мы поднялись по узкой железной лестнице, прошли длинный коридор, и протиснулись в маленькую комнатку. За барной стойкой стоял полный рыжеволосый мужчина, похожий на крашеного негра. Сзади него на деревянных полках плотными рядами стояли красивые бутылки с яркими наклейками. Девушка что-то тихо сказала ему. Рыжеволосый скривился, будто на зуб ему попала капля уксуса. Потом достал из-под прилавка два пластмассовых стаканчика, вытер их лохматым полотенцем и налил из зеленой бутылки по нескольку капель. Я подумала, что в бутылке застряла пробка и терпеливо ждала.
-Все,- усмехнулся рыжеволосый, хлопая рыжими ресницами. – Это все, что я могу для вас сделать.
И знаете, именно в этот момент, и ни минутой раньше -Боже, как я захохотала! Давно я так не веселилась! Я так смеялась, что по моим щекам скоро потекли слезы, а смех стал походить на подавленные рыданья. Если бы он, этот хитрюга, дал мне обещанные бутылки, нет!- целый ящик бутылок – этого бы не произошло! Я спускалась по опасной, дрожащей лестнице и, держась одной рукой за ржавое перильце, вытирала с лица влагу…
Все! Да черт с ними – с деньгами! Да, я оказалась неспособной – противостоять иллюзиям! Но мы с мужем – больше никуда не пойдем! Мы умилостивили страшных и гневных индийских богов, посредником которых на Земле, несомненно, являлась наша Эльвирка. Теперь нам обеспечена улучшенная карма и тайные сокровища. Мы свободны! Ура! Соверши жертвоприношения и иди на все четыре стороны!
Кажется, я кричала это вслух, и кричала громко и чисто, и голос мой был слышен далеко…Но бывало ли у вас такое, что при смехе ни с того ни с сего – вдруг заболит сердце?
На следующий день мы проснулись, полные надежд. Наши соотечественники, с которыми мы познакомились на пляже, обстоятельно рассказали, какое выбрать кафе и где в Индии самый белый песок.
Частные кафешки с прекрасными кушаньями – тянутся вдоль всего берега, и над каждым домиком – клубятся сладкие дымы. Если ты прибьешься к одному из них, станешь постоянным клиентом – у тебя будет все: деревянный лежак с зонтиком, массажист и мальчик с опахалом. И все будут суетиться вокруг тебя, и стряхивать пылинки!
Теперь я точно знаю – чтобы не попутаться в любой стране, надо, как огня, бояться лишь туроператора. С дурным туроператором можно запросто попасть в беду. С кем только они не входят в долю, умышленно творя зло! Да и мы тоже хороши – ведь только глупые люди верят каждому слову! Туристы на отдыхе расслаблены и чрезвычайно доверчивы, и с этим ничего не поделаешь…
Мы с Вадимом расположились на маленьком диванчике, почти возле самой воды. Был поздний вечер. На столе горел светильник. Никогда я не ела таких вкусных блюд! Бану, так звали нашего повара, который по совместительству был еще и массажистом, готовил божественно – пальчики оближешь. Как только загорались на небе звезды, официанты приносили на показ живых омаров, крабов и лобстеров. Выбирай любого! Бану выскребал мякоть и готовил ее отдельно. Панцирь мыл и вычищал до блеска, потом помещал туда готовую нежнейшую мякоть. На стол набрасывали белую кружевную скатерть и приносили разнообразные блюда: горячий сыр, дымящийся хрустящий хлеб, рис с зеленой подливой. А местный ром рубинового цвета – не хочешь пить, а выпьешь! Потом еще выпьешь, и еще!
Вокруг меня кишела Индия – разноцветная орущая толпа, предлагающая все: пестрые сари из дешевой ткани, газетные кульки с жареными орешками, браслеты, бусы, светящиеся шарики, ломтики фруктов, почистить уши, почесать пятки. «Нет, не хочу» – произнесенное на любом языке мира – было пустым сотрясанием воздуха.
-Какая красивая тетя,- вкрадчиво притиснулась к моему бедру крохотная торговка с прожженными глазенками и тяжелой сумкой товара, которую она с трудом взгромоздила на наш стол, заставленный блюдами.
-Какое же твое имя, – шептала она мне прямо в ушко, целуя меня в плечо, и проворно выкладывала на стол цветные бусики, зеркальца, ручки, облепленные красными и синими стекляшками. Я сидела с набитым ртом, не в силах сглотнуть пищу – вокруг безмолвно стояла толпа голодных ребятишек – мал мала меньше. Я купила ручку и зеркальце, надеясь таким образов получить возможность проглотить хотя бы кусок рыбы, застрявший в горле. Не тут-то было! Только кроха исчезла вместе с сумкой, толпа угрюмых ребятишек плотно придвинулась к столу, с явным намерением заторговать нас до смерти. Растерянный муж уже сыпал монеты в грязные ладошки, но их становилось все больше и больше. Я испуганно оглянулась. Сзади ребятишек стояла древняя старуха в ветхих лохмотьях, похожая на Бабу Ягу – нос у нее был влажный и сизый, похожий на петлю кишки. Прищуренными глазами она хищно, но без нетерпенья, следила за мной. В ее руках были связки бус из раскрашенных ракушек. Я громко икнула. Помощь пришла со стороны кафе, где мы заказали еду. Молодой индус – официант взмахнул рукой на всю толпу и сказал: «Маки наки!» На сегодняшний вечер мы были спасены. В темноте замелькали маленькие пятки, шуршал песок.
Ночью я лежала и думала – если не найду способа избавляться от назойливых попрошаек – уеду домой. Но проще было остановить движение волн…
Только стол обставлялся блюдами – вчерашняя ведьма с окаянными детьми окружали меня со всех сторон. Я сжимала рот, супила брови и злобно на них кричала, – толпа с веселым шумом рассыпалась – но ненадолго. Старуха все норовила пихнуть мне в лицо связку длинных цветных бус, висевших на острой палке. Еле увернувшись, я в отчаянии закричала на нее. Эта фурия не только не испугалась, она возбудилась, первобытные глаза ее загорелись, как красные угли. Пронзительным голосом она заорала на весь пляж, что я – русская сумасшедшая. Дряблая кожа, свисающая с ее безобразных щек, трепетала, а рваные ноздри раздулись. Прикинувшись невозмутимой, я дрожащими руками ломала хлеб и ела его, не чувствуя вкуса, и лживо любовалась небом. Мне было так дурно, что даже яркие звезды казались искаженными.
Звери какие-то, со страхом думала я. Пальцы сжались в кулаки. Впервые в жизни я увидела свои чувства – в виде летающих злых духов. Они были похожи на стрекоз, только крылья были мрачные и черные. И все вокруг – тоже стало мрачным и темным от невыносимой жары и чрезмерной лютости населения. Казалось, от моего молчания старуха распалилась еще больше. Она бегала от столика к столику, где сидели туристы, и показывала на меня пальцем.
Вдруг я насторожилась. «Сумасшедшая русская женщина» неожиданно сменилось на «все русские сумасшедшие». Патриотическая кровь забурлила во мне, я гордо встала.
«Наша страна – самая большая в мире страна!» – крикнула я на весь берег. Английский язык я стала изучать недавно –всего три месяца. И первое предложение, которое выучила наизусть – было это. Следующую фразу: «русские женщины – самые красивые в мире»- я произнесла с трудом, но твердо. Но вот что я ляпнула потом – испугало не только меня саму, но и эту старуху, индусов, и просто любопытных, привлеченных криками, людей.
«Война!!!» – задыхаясь от ужаса, громко и выразительно сказала я. -« Раз так- между Россией и Индией будет война!»Старуха испуганно юркнула в кусты. Вокруг меня забегали официанты, неся кто ледяную воду с салфетками, кто мороженое со льдом. Кажется, мне принесли вина. Да, еще с соседних столиков мне тоже что-то передавали.
Я собрала вещи и помчалась в отель, к мужу. Это какая-то сумасшедшая страна! И почему я – вроде приличная женщина – так себя веду!? Местный ли ром, страстно перченая ли еда – сделали меня такой воинственной? Или у русских, как говорил Задорнов, действительно сбита программа? Я представила, как в новостях на первом канале сообщают, что неизвестная писательница Алексеева Тамара, чтобы привлечь внимание к своим произведением, решила развязать войну между дружественными странами.
На следующее утро я пробиралась к океану чуть ли не крадучись. Потом заметила, как также крадучись, мимо меня испуганно прошмыгнула вчерашняя Баба Яга. Завидев меня, она на мгновенье замерла и, пригнувшись, быстренько побежала впереди. Потом, видимо, сообразила и, не замедляя хода, рванула за угол кафе.
Я повеселела. Села за столик и заказала целую кучу вкусных вещей. Вспомнила, как бежала старуха, и засмеялась. Так, когда ночью едешь на машине и вспугнешь зайца, он со страха долго бежит впереди, в свете фар, и не сворачивает в кусты.
Шумел океан, и никто не мешал мне наслаждаться жизнью. «Это потому, что у вас белая кожа. Немного загорите, сольетесь с толпой – никто не будет приставать. Белая кожа- значит только приехал. Новичок. А это для них отличная добыча»,- вдруг обратился ко мне мужчина, лежащий рядом в шезлонге под зонтиком. Он был огромный и загорелый, спокойный и добродушный.
-И как же вы…- я не знала, как построить предложение, в котором хотела узнать – как он справляется с этой толпой? Он меня прекрасно понял.
-Вы никак не можете принять, что это другие люди. Представьте, что это первобытные дети. Как к ним относиться? Я смотрю на них …с терпеливой нежностью что- ли. Мне трудно подобрать слова. Но они, эти люди, меня не донимают.
Я оглянулась по сторонам. Действительно, почему мне до сих пор не приходило в голову разглядеть, как ведут себя другие туристы? Иностранцы лежали и сидели в уютных креслах с закрытыми глазами. Они были расслаблены и неподвижны, как мумии. И как мумии, они не представляли для наживы никакого интереса. Загорелые русские мужики, добродушно попивающие холодное пивко, относились к проходящим торговцам как к неизбежной стае саранчи. Спокойно и с бесконечным пониманием.
И я стала искать в недрах своего существа это спокойствие и бесконечное понимание. Не объявлять же каждый день войну между Россией и Индией, пока кожа моя не станет коричневой? Будь тверда и мужественна, говорила я себе, и не ужасайся ничему…
Я разглядывала индийских женщин – в них не было и следа от моих детских рисунков. Они были измучены борьбой за выживание, и ничего не делали для того, чтобы как-то украситься. Даже поля и холмы весной украшаются. Волосы они жирно мазали маслом и закручивали на голове как придется. Никакой косметики, которая внесла бы яркость в сплошную черноту – кожи, глаз, волос. Дешевые сари из сплошной синтетики, и все – бледных оттенков. Я видела, как эти женщины работают на ремонте дорог. Доверху набивают огромные тазы камнями, ставят их на голову, несут и сбрасывают в нескольких метрах. Такой тяжелый труд, который выполняют почему – то исключительно женщины. Мой муж никак не мог понять – почему нет обыкновенных тележек, которые у нас в стране есть почти в каждом садовом участке? Возможно, это из-за узости дорог на Гоа, там машина проедет с трудом – только мотоциклы. И если там появится тележка, то она займет пол – дороги.
Я представляла, как бы покрыть эти темные губы – да малиновым блеском, ресницы красить не надо, а нарисовать бирюзовые стрелки. Завить и распустить жесткие волосы. И обязательно замотать фигурки в насыщенные, расшитые стразами, сари – и будет головокружительно хорошо!
Проходит время, а оно в Индии другое – ленивое, вязкое, засасывающее, как муху в мед. И я начинаю привыкать и вливаться в эту первобытную жизнь со всеми земными яствами, с ее прелестью почти животного насыщения ярким солнцем, соленым океаном… Из головы уходили все мысли о прошлом и будущем. Вот они – сладкие плоды- оранжевые, красные, желтые; проходящие торговки несут их в высоких корзинах на головах, по взмаху руки они опускаются в песок, достают фрукты, аккуратно нарезают их ровными ломтями и кладут на твой столик. Манго тает во рту, меж пальцев медленно течет густой и сладкий, липкий сок. Ананасовый, светло-желтый, струится быстро, как вода. Другие фрукты просто с хрустом разламываешь и высасываешь скользкую мякоть, пахнувшую хвоей.
Ой, как же это я забыла про хну?! И вспомнила, лишь вспоминая про липкие от сока пальцы. А ведь они – и пальцы, и ладони, и руки – по самые локти расписаны чудесной, рыжей хной! О, слушайте – это я себя расписала, выдавив из блестящего тюбика тонкую струйку краски. Янтарным светом, желтым кружевом – сияют мои руки и ноги – по самые колени!
Нет, то не Баба Яга была, я попуталась, она была – лишь многословным ангелом!
Размалеванной обезьянкой я разнузданно танцую среди вопящей толпы, босыми ногами шлепаю по огненному песку, плюхаюсь в трепещущую воду, хлопаю кого-то по тощему заду, хохочу с черными до жути женщинами с сахарно- белыми зубищами. Я сама черная и почти дикая. Душа расцветала, как малиновый куст,- вся в алых и спелых ягодах. Как же прекрасна эта жизнь!
Отныне ничто не причиняло мне вреда. Меня больше не ужасают злодеяния местных торговок и не страшат их речи – никакими калачами я не могу заманить их к своему столику! Но если сделать это мне все – же удается, – вращая горящими глазами, коварно маша черными руками, я буйно ору им: «Деньга, деньга давай! – я очень хочу деньга. Есть у тебя деньга?!!»
-Нет,- близкие к обмороку, испуганно отвечают замарашки,- денег у нас нет.
-Тогда «гоу, гоу!»- дико, как ведьма, хохочу я. – «Маки наки»!
Я совсем развинтилась в этой стране. Жара, жутко перченая еда, хмельной ром и страстный массаж в четыре руки – делали свое пагубное дело. Облегчение, связанное с тем, что войны между странами удалось избежать, высвободило огромное количество энергии. Индия приняла другой облик, я ей доверилась, и даже ее ночное небо- непрерывно запульсировало ярко- синим.
В тот же миг я почувствовала шершавое и влажное прикосновение к своим коленям – это были собаки. Почуяв, что я наконец пропиталась голубой верой и милосердием, они тыкались носами и дружелюбно махали хвостами. Собаки в Индии очень красивые – они тощие и блаженные, с длинными мордами и миндалевидными глазами. Они покидают свои дома на шесть месяцев – примерно с сентября по март, отправляясь на заработки – к берегам, кишащим туристами. Потом благополучно возвращаются –опять жить, как бог подаст. Я тоже хотела, как они: улетать домой, чтобы заработать деньги, потом – жить в Индии – разнеженной куклой, соломенным чучелком.
Но мой муж сказал: довольно, мы возвращаемся домой. И я покорно стала собирать вещи. И лишь высоко в небе, вырвавшись из-под горько-сладких пут колеса сансары, я с удивлением подумала: какая прекрасная и необыкновенно красивая наша страна!
Родина гремела и славилась надо мной золотыми колоколами, раздольными песнями, всплесками шального ветра. Наши хвойные леса, дивно – сумрачные и прохладные, наполненные грибами и земляникой…
А березовые леса, светло – храмовые и бездонные, поющие и стрекочущие, с хмельным запахом медовой шелковицы, голубых колокольцев, алой гвоздики, ромашки…
Почему такие мысли приходят в голову, когда улетаешь далеко-далеко?
Мой крепкий здоровый желудок, одуревший от перца и рома, впервые в жизни дал сбой. Пришлось засесть на однообразные жидкие каши, даже Новый 2012 год я стоически встречала с тарелкой геркулеса. А в голове почему-то звучали последние строчки из романа Достоевского «Идиот»: «Довольно увлекаться-то, пора и рассудку послужить. И все это, и вся эта заграница, и вся эта ваша Европа, все это одна фантазия, и все мы, за границей, одна фантазия…»
Страницы: 1 2
