Официальный сайт липецкой
писательницы

Стою я раз на рынке, продаю виноград – вижу, рядом со мной бойко торгует капустой горластая молодая женщина, кудрявая, конопатая и страшно веселая. А я сама любительница похохотать – как начну, голос мой звенит по всем уголкам рынка, и многие, толком не понимая, чего, почему, тоже заражаются от меня и начинают беспричинно хохотать как ненормальные.
Так вот, Любка эта по смеху меня переплевывала! И я с ней, как с достойной соперницей, познакомилась.
Любка жила в глухой деревне, далеко от нашего города, имела пьяницу мужа и сына-подростка. Она, как и я, решила завоевать рынок, и каждый день приезжала с огромными сумками капусты, которую воровала на колхозных полях, ночью возвращалась домой на автобусе. Привозила она в деревню одни гроши, потому что много на этой капусте не заработаешь, а товар ей под реализацию никто на рынке не давал.
Я предложила Любке работать вместе, и она с радостью согласилась. И потекли наши веселые будни.
Знакомые грузины, что давали товар под реализацию, часто надолго исчезали, приезжали новые, незнакомые. Здесь уж приходилось крутиться изо всех сил.
Приезжим усталым и запыленным мужикам хотелось расслабиться и оторваться в чужом городе, и поэтому все они, без исключения, предлагали встретиться. А мы с Любкой – бабы видные, у нее одна пышнючая грудь чего стоила.
Вот и приходилось – и не отказывать вроде, и не соглашаться, а продолжать тянуть эту невинную любовную игру со всеми ее обещаниями, стреляниями глазок, всеми этими многочисленными женскими хитростями: «Ах, сегодня не могу, не могу, а вот завтра, а вот завтра», без которых обойтись было просто невозможно. А там, глядишь, назавтра огромные пустые фуры благополучно отправлялись в родные края. И чудом сохранившие невинность мужья привозили домой в целости и сохранности нерасплесканную в чужих краях мужскую неж¬ность.
А нам с Любкой оставались в награду самые лучшие, самые сочные и самые крупные- бережно собранные хозяевами, обольщенными великими надеждами, великолепные гроздья винограда.
И мы обвязывали эти зеленые, черные, и красные кисти разноцветными лентами, увешивали ими весь прилавок – к нам стекался народ со всего рынка.
Мало того, Любка выходила вперед прилавка, широко распахивала руки, в которых у нее были самые шикарные гроздья винограда, кофта на ее могучей груди в это время с хрустом разрывалась. Голос ее, как у ядовитой сирены, взмывал на всю ширь рынка и до самого неба, обалдевшие мужики шли, как завороженные кролики, и покупали, не спрашивая цену, не спуская с Любки восхищенного взора. Голубые глаза с ее сверкали, как два аквамарина! Иногда, подвыпив, она успевала не только обслуживать покупателей, но еще при этом пела частушки и приплясывала. Вот такая она была, эта Любка!
Иногда мы с ней тоже попадали впросак. Виноград привозили в огромных ящиках, кисти были пересыпаны каким-то белым порошком и переложены газетами, ящики были плотно заколочены. Часто приходилось эти ящики брать, не глядя, за наличные деньги. Откроешь его – этот ящик, а все гроздья винограда обсыпаны сгнившими ягодами, пока оберешь кисть – глядь, а это не кисть, а обглоданная сороконожка.
А раз, слава богу, хоть под реализацию, взяли восемь ящиков с виноградом, выдернули доски с огромными ржавыми гвоздями, разорвали пожелтевшую газету – и ахнули! Только первый слой порадовал прозрачными, сочными кистями, а под ним – сплошная гниль, аж руки вязли!
Мы с Любкой думали недолго. Сняли со всех ящиков верхние слои – получилось два великолепных ящика, остальные крепко-накрепко заколотили теми же досками с ржавыми гвоздями и вечером сдали хозяевам. Не успели, мол, продать. Не успели, и все тут. А на следующий день благоразумно не вышли на работу. И правильно сделали.

Страницы: 1 2

Вы можете перейти в конец и оставить комментарий. Уведомления сейчас отключены.