Выступление в тюрьме

Cразу скажу: переволновалась настолько, что заболела. И чего волновалась?
Мне предложили выступить в тюрьме, и если бы это произошло сразу же, – все было бы прекрасно. Женщине не стоит много думать, иначе она может впасть в безумие. Что получилось? Мое выступление для заключенных откладывалось по уважительным, не зависящим от меня причинам: в актовом зале делали ремонт, и долго сохла краска, потом в тюрьме были многочисленные проверки из Москвы…

Выступление откладывалось, а страх нарастал…

Поверьте, это был настоящий страх: твердый и крепкий, он вцепился в меня, как липучая зараза. И чего я боялась – объяснить трудно.

Я не знала мир этих людей. Я не знала, что им интересно, а что нет. У меня – масса рассказов, два романа, тренинги и медитации  – но что, что выбрать? Голова моя гудела, я перебирала множество вариантов, и, в конце концов,  наступил момент –  мозг мой настолько притупился от перенапряжения, что я перестала понимать – самые обычные вещи.

-Тебе надо немедленно отключиться, – сказал мой муж. – Отдохни, подумай о чем-нибудь другом…

Легко сказать – отключись. Думать я перестала, но тогда кошмарные картины стали вставать передо мной во сне. То меня поднимали на свист и осмеяние, и я, сгорбившись, бежала вдоль колючей проволоки, заткнув уши, чтоб не слышать хохот и улюлюканье.

То – попала на вечернюю перекличку, и меня случайно поставили в строй – вместе с заключенными, и я там так и осталась. Просыпаясь, я первым делом хваталась за голову: не обрили ли…

Одним словом, какие только глупости не лезли в голову! Положение усугублялось многочисленными советами, поступавшими от родственников и друзей. Вот они:

-Тамара, ни в коем случае не вымахивайся – тебя возненавидят. Они – как дети, любят искренность и простоту. Оденься скромнее, никаких стразов и украшений.

-Говори только о своем творчестве, ничего личного.

-Не рассказывай, как ты на рынке воровала.

-Не учи их, как жить – их все, кто приезжает для выступлений, этому учат.

-Говори о Боге, все, кто поступает в тюрьму, становятся необыкновенно религиозными.

-Не рассказывай о том, что вы с мужем производите игрушки, тебе воспримут, как капиталиста – и возненавидят.

-Не  рассказывай того, чего не было. Заключенные  не любят, когда их обманывают и остро чувствуют ложь.

-Не рассказывай о любви – у них ее нет. О богатых тоже не говори, это – упаси боже.

-Говори о социальной несправедливости, о неравенстве.

В конце концов, я уже не понимала, о чем мне можно говорить. Все – было нельзя. Каждый мой рассказ – под увеличительным стеклом – оказывался опасным. Как же выступают другие писатели? Я набрала в Яндексе: «Выступления писателей в тюрьмах». Ничего нет. Писатели в тюрьму – вовсе не рвались. Один пришел, так его попросили сделать вечер вопросов – ответом, он обиделся и ушел. Везет, думаю, таким людям, как Владимир Высоцкий. Куда бы он ни приезжал – везде был свой, и песни у него такие – весь народ любил и любит…

И вот мне позвонил начальник тюрьмы и твердо объявил: «Завтра в два часа у ворот штаба. Жду».

Я надела скромное черное платье, слегка украшенное бисером, накрутила локоны и поехала. С собой взяла две сумки – в одной мои книги и диски, в другой  гипсовые ангелочки, которые производим мы с мужем. Приехала раньше положенного времени – с этого все и началось. Я обладаю такой способностью – вляпываться в разные истории.

castle

Так вот, приехала я рано. У входа в штаб, меня, конечно, никто не встретил. Я спокойно вошла в огромное помещение и стала гулять по просторным коридорам. Открывала двери  кабинетов, и  видела активно работающих людей: девушки писали на компьютерах, составляли какие-то отчеты, меж ними ходили начальники и торопили их –  все, как  во всех обычных организациях. Тихо и спокойно гудела работа, ничего, кроме пятнистой одежды работников, не напоминало о том, что буквально в нескольких метрах находится тюрьма, огражденная колючей проволокой, где сидят рецидивисты.

Меня, наконец, заметил  кто-то из начальников и сказал, чтобы я потерпела минут пятнадцать: в штабе очередная проверка и когда она закончится – за мной придут и меня заберут. Я расслабилась. «За вами придут и вас заберут»- на любую женщину подействует умиротворяюще. Я брела себе по коридорам, будто в сновидении. В одной комнате было много девчонок, они сидели, уткнувшись в компьютеры. Увидев меня, одиноко стоящую в дверях, они хором спросили: «Страшно?»

-Страшно, страшно, страшно!- радостно закричала я. Наконец я нашла себе группу поддержки, эти девчонки знали, что я приехала выступать и понимали, что я чувствую. Не могла же я-  этим строгим и суровым начальникам- мужчинам рассказывать о том, как мне страшно.

– А зачем вы тогда приходили, уважаемая Тамара Александровна?- спросили бы они. И были бы правы. Зачем я пришла?

Меня неудержимо тянуло – выступить в тюрьме, а почему? – это была тайна, разгадать которую я была не в силах.

Мои мысли прервал голос:

-Проходите, проходите! Я напою вас прекрасным чаем!

И я «пошла по рукам». Что означают эти слова? Меня с удовольствием звали в различные кабинеты и предлагали: отведать чай, кофе, покушать, поговорить. И я, чтобы скоротать время, радостно шла, и пила чай и ела конфеты.  Так как в основном это были мужчины, то каждый считал своим долгом дать мне необходимые – для безопасного выступления инструкции:

-Не говорите ничего личного – только о творчестве.

-Не подавайте надежды на переписку – письма пишут всей бригадой в сто человек.

-Не открывайте, не распахивайте  свою душу(здесь, признаться я потребовала уточнений, так как долго не могла понять – что плохого в распахивании души)

Я бы, наверное, все это( про душу) обязательно бы узнала, но в дверях кабинета появился взволнованный и вспотевший офицер (я в званиях не разбираюсь), и закричал:

-Тамара Александровна! Боже мой! Наконец-то я вас нашел! Вас в зале уже сорок минут ждет тысяча человек! Ведь говорили, что начнут в два часа, в два –  и собрали народ!

Я ахнула. Сорок минут ждут! А я тут прохлаждаюсь по кабинетам! И как время пробежало?!

-Мне сказали, что меня заберут…- пролепетала я.- И я вовсе не предполагала…

-Так должны были забрать! – кричал офицер.- Но кому сказали вас забрать,- он ушел домой, и попросил это сделать другого. Тот тоже забыл, или не понял. А я отвечаю только за зал – и все там сидят.

Ломая каблуки, я мчалась с ним по ступенькам вниз, потом мы бежали через площадь – к железным воротам. В маленькой комнатке, куда мы влетели, меня проверили на наличие оружия ,любезно отобрали сумку и сотовый. Еще куда-то бежим по лестнице, потом – по длинному коридору. И вот я в огромном зале, на сцене.

Зал – как кинотеатр: большой экран, сцена и много людей, которые утомились от жары и долгого ожидания. Смотрят на меня исподлобья. Я пролепетала в микрофон извинения и весьма неуверенно начала свое выступление.

-Свет гаси!- вдруг закричал сопровождающий меня офицер, его звали Костей.- Пусть ее не будет видно, а только слышно!

На сцене еще стоял стол, на нем настольная лампа, она горела. Я покрутила, покрутила ее и тоже выключила. Пусть будет страшно и темно, как на войне.

Меня учили, что в тюрьме любят слушать – о социальном

неравенстве и несправедливости. Вот с этого я и начала.

И представьте себе – этот номер не прошел! Все несправедливости, о которых я таинственным голосом поведала, не тронули сердца заключенных, они возились и шептались. А что такое, когда шепчется тысяча человек! В зале стоял гул, словно повсюду летал огромный пчелиный рой. Надо было что-то срочно делать, а то сбудется мой самый страшный сон ( как я бежала вдоль колючей проволоки)

Я громким голосом попросила включить мой тренинг «Рождение на земле». Его включили, и в зале стало тихо. На экране загремела музыка, загрохотал мой голос, замелькали боги и ангелы. Я рухнула на стул, (до этого времени я стояла) и вытерла платком влажный лоб. Бог мой, что будет дальше! Тысяча глаз впилась в меня, буравила и вопрошала: чего пришла? Ради чего – мы столько времени тебя ожидали?

Тренинг закончился быстро, у меня было минут пять передышки. Я встала, поправила волосы (Господи, хорошо, что темно) и объяснила, – какие чувства хотела выразить этой видеозаписью. Когда Бог посылает своих сыновей (нас с вами) на землю, он объясняет, что Земля – не мамка родная, там их встретят не с блинами и пирогами, и надо уметь – все  претерпеть, все выдержать, ничего не бояться и никому не верить – кроме голоса своего сердца.

Но мы, попадая на Землю, все это забываем, и попадаем- в самую бездну отчаяния…

Внимание было захвачено. На меня удивленно смотрели усталые старики, молодые парни, мужчины средних лет, и глаза у всех были разные: грустные, любопытные, серьезные, веселые, сердитые,- люди, как люди. Только одежда другая.

Я расхрабрилась и стала рассказывать то, что рассказывать мне было –  не  велено: как я на рынке воровала. На Костю, что меня охранял и других работников тюрьмы (что толпились в дверях) я смотреть боялась. «Больше никогда меня не пригласят,- думаю.- Вот, скажут, пришла ворища – то,  и учит – как надо воровать. А то у нас своих мало». И действительно, я так деловито рассказывала со сцены, как надо воровать,- чтобы  не поймали, и как я это делала, и как, в конце концов, остановилась и перестала воровать.

Тишина. Сидят, открыв рот. Потом – шквал аплодисментов! Ну, думаю, пусть такой ценой, но заработала внимание. А теперь можно рассказывать все, что захочу.

И действительно, как меня слушали! Оказалось, это были  самые благодарные слушатели! Включали мои тренинги, и они уже шли один за другим: «Разговор со священником», «Благодарность», «Прощение».

Все было отлично! Я до того расслабилась, что уже – громко просила воды – когда охрипла и захотела пить, строго прикрикнула, когда мне показалось, что кто-то еле слышно хохотнут.

И тут началось…Люди тихонько, один за другим – стали из зала исчезать. Воровато, пригнувшись, они шмыгали в дверь, которая была наверху. Шмыгали и шмыгали – уже пол зала осталось. Я хотела сказать Косте, чтобы он заставил людей сидеть. Потом подумала – насильно людей не удержать, даже заключенных.

 Вот он, мой грандиозный провал! Вот, вот она, Тамара Александровна! – хвостом повиляла, наболтала, наплела, наврала, и всех так уморила, – у заключенных уши завяли. Завтра во всех липецких газетах напишут, что с творческого вечера Алексеевой Тамары – сбежали все арестанты.

Иногда наступает такое состояние (оно наступает, когда терять уже нечего), когда уже все равно. Я потерпела поражение – и что мне еще сохранять? Остатки гордости? Делать вид, что все нормально? Да провались все пропадом! И я громко и с достоинством (голос, правда, дрожал от обиды) спросила в микрофон:

-В чем дело? Почему люди уходят?

Я хотела, чтобы мой провал был озвучен. Чтобы я больше ни строила никаких иллюзий. И тогда я скажу всем…правда, что я в таком случае скажу со сцены, в полупустой зал – я не придумала. И сейчас, дома сижу, эти строки пишу и думаю –  что в таком случае можно сказать? Все слова – будут смешными и нелепыми…

На сцену поднялся Костя и звонко зашептал мне в самое ухо: «Тамара Александровна, у вас самый настоящий успех! Сейчас вечернее построение, перекличка – и все должны быть во дворе. Отсутствие на построении – это серьезное нарушение, вы, наверное, такое  в кино смотрели. А люди сидят, смотрите – пол зала не ушло».

Потом, видя, что мое лицо затемнено обидой и обида не растворяется, ( я продолжаю злобно и недоверчиво смотреть на него), -он взял меня за руку и подвел к окну. Я взглянула вниз: там выстроились в линейку заключенные, а офицер между ними ходит и  что-то кричит – это было не слышно, но видно по его рту.

Я облегченно вздохнула.

-А игрушки-то, господи!- вдруг вспомнила я. – Ведь я принесла игрушки – ангелы, которые с такой любовью расписали у нас на фабрике «Липецкие сувениры». Все, кто остался, получили сувениры. А как трепетно принимали книги с моим автографом!- я пожалела, что не взяла больше.

-Такое необычное и свежее выступление, у нас такого еще никогда не было,- рассказывал мне Костя, когда мы выходили из зала.- Обычно все учат, как надо жить и чего не надо делать. А вы, вы…у меня просто слов нет.

То же самое он сказал начальнику тюрьмы, когда мы зашли к нему в кабинет.

-Хорошо,- сказал тот. – Будете у нас выступать. У женщин, в «двойке» (так называется тюрьма) – раз. Потом, перед наркоманами – два. Что вы там говорили, что написали роман – про «Игровую зависимость»? Прекрасно. Игроков у нас хватает. Сделаем вам узкие аудитории. Последняя  – это люди, сбившие пешеходов.

Я вышла за ворота. За мной защелкнулись замки. Я вдохнула воздух. Здорово! А может, я действительно, нашла своего слушателя? Ведь я пишу – о спасении души, о том, откуда черпать силы, когда упал и не можешь встать. Мы, живущие на воле – этого ( про душу) не ценим. Пока все хорошо, пока не случается беда – это никому  неинтересно…

Я благодарю – всех заключенных, которые меня так трепетно слушали. Благодарю старика, который поцеловал мне руку…

 

23 комментария на “Выступление в тюрьме”

  1. Gustavo:

    Тюрьма – удивительный мир. Со стороны может показаться, что это место, где собраны ужасные преступники, однако это тоже люди, которым интересна культура. Так что вы заслуживаете уважения, раз сумели завоевать внимание такой сложной публики.

  2. SergeyPochep:

    Остается вас только поздравить с таким успехом. Все же смогли заинтересовать аудиторию заключенных, несмотря на первоначальный страх и неуверенность перед ними.

  3. Goshia:

    Лучше бы от такого мира держаться подальше, я когда-то работал на предприятии, куда отправляют для исправления т. н. “химиков”. Однажды проехав на объект, я был шокирован контрастом, когда, с одной стороны находится административное здание небольшого поселка, с огромной клумбой цветов перед главным входом, и рядом колючая проволока и огромные заборы промышленной зоны. Не знаю, что было бы, если бы мне пришлось попасть внутрь этого объекта.

  4. RomanB:

    А ведь хорошо, что Вы не побоялись спросить почему все уходят… А то ведь так бы и вспоминали то выступление как самый настоящий провал. Было бы очень обидная и страшная ошибка…

  5. Lolita_off:

    Вот задачка. Когда не знаешь, как поступить, как отреагировать, то есть универсальный рецепт. Ему меня научил один уважаемый мной человек. И он спасает меня во всех случаях. Просто. БУДЬ СОБОЙ!
    Вот сработало ж у вас:))

  6. yuliyaskiba:

    Я прекрасно представляю Ваш страх. От заключенных в любой момент можно ожидать чего-угодно. А ведь до них нужно донести то, зачем Вас и пригласили. Сложная задача.

  7. Valentin981:

    У меня дядя сидел в свое время и знаю, что он очень сильно отличается от нас. Даже знаю как он рассказывал, что для них такие выступления были как глоток воздуха.

  8. Тамара:

    Да, Вы правы-прежней меня, действительно, -нет, и никогда не будет.И как это произошло?-я сама не поняла.Рассказывая этим людям о себе, я неожиданно вскрыла для себя такой тайный пласт памяти, который много лет от себя прятала.А нашла- в тюрьме, во время выступления.Видимо, вступив с ними в контакт, я смогла это осознать.Не скрою- процесс оказался для души болезненным, я к этому была не готова, не ожидала, и пока – не оправилась.

  9. AMATORY5000:

    Да, тюрьма это своеобразный микросоциум со своими законами и правилами, но в котором живут по большому счету такие же люди как и все, пусть оступившиеся, но люди и им ничего человеческое не чуждо.

  10. winny:

    Тамара, Вы лично почувствовали, что открыли для себя целый мир? Он не плохой, не ужасный, он просто другой мир.Вы скоро почувствуете, что прежней Тамары уже нет и не будет…

Оставить комментарий

Вы должны авторизоваться для отправки комментария.