Я всегда считала, что да: некоторые люди, в том числе писатель Федор Достоевский – родились гениями. Они с раннего детства знали свое предназначение и твердо шли к нему. Такие люди рождаются весьма редко: раз в тысячу лет, и не нам, простым смертным – мечтать или завидовать подобным судьбам.
В последнее время меня не просто одолевают сомнения, я почти уверена, что это не так. Нам просто выгодно, удобно так считать. Писатель всегда найдет, что ответить критикам: я вам не Достоевский, что мог, то и написал. Балерина, соответственно, приведет в пример Галину Уланову или Анну Павлову.
Нам так удобно.
Но гениями не рождаются. Гениями становятся.
Почему так решила?
Прочитала дневник Федора Достоевского. Я всегда считала себя человеком любознательным, до всего докапывающимся: если понравится чей-то рассказ, перерою гору книг, но найду – при каких обстоятельствах он был написан, что испытывал в это время автор?- был болен, влюблен, безумен. Если окажется, что влюблен – найду переписку с возлюбленной, если таковая имелась. И при всех этих поисках – непременно испытаю огромное, ни с чем ни сравнимое удовольствие, словно при удачном поиске клада, сокровищ!
Но Достоевский!!!- это что-то немыслимое…
По сравнению с его любопытством,- я оказалась мошкой!
Что же делал этот безумец – в промежутках между написаниями романов?
Он ходил на судебные заседания. Нет, сначала брал в руки утреннюю газету и искал интересное дельце, а уж потом шел на это самое заседание. Что его привлекало – в первую очередь?
«Молодая мачеха, в беременном состоянии, в злобе на мужа, попрекавшего ее прежней женой, и после жестокой с ним ссоры, выбросила свою шестилетнюю падчерицу, дочь своего мужа от прежней жены, из окошка четвертого этажа. Причем случилось почти чудо: ребенок не разбился, не сломал и не повредил себе ничего и скоро очнулся; теперь же жив и здоров». Женщине грозит длительная ссылка. Достоевского интересует сто вопросов:
Почему выбросила? В здравом ли уме действовала?
Потому ли, что беременна, или была другая причина?
Нужно ли – для спасения ее души- помещать ее в тюрьму, лишать семьи, мужа? Или нет?
Как муж отнесся к этому событию? Раскаивается ли она сама?
Перечислить все вопросы невозможно. На некоторые из них Достоевский получает ответы, сидя, размышляя и наблюдая – на судебных заседаниях. Но своих размышлений ему было мало. Он любезно просил заседателей – изучить весь материал дела,- и его просьба удовлетворялась. Но этого ему было недостаточно!
Он просит: побеседовать с подсудимой, с надзирателями, с уборщицами. Ему разрешают, он проходит и беседует. Расспрашивает надзирательниц в тюрьме – как она себя ведет. Идет к мужу домой и расспрашивает его! И все, как зачарованные, соглашаются ответить на его назойливые вопросы – самым тщательнейшим образом!
Нет, вы только на минутку представьте себе- у вас горе, позор на весь город: жена чуть не стала убийцей, скоро должна родить, ее ожидает ссылка в Сибирь – на много лет. Ваша дочь чудом осталась жива, родственники в ужасе, жена под следствием. Голова и так кругом идет, а тут на пороге – вкрадчивый писатель, знать его не знаете. И все ему любопытно: а любили ли вы жену, а сейчас, после этого случая – что произошло с вашими чувствами?
– А не пошли ли бы вы…- сказали бы вы этому бородатому, бедно одетому человеку, к тому же бледному, с лихорадочно горящими глазами.
Нет, никто таких слов Достоевскому не говорил, хотя о нем, как о писателе, особо никто не знал. И семья эта, в которой произошло несчастье, была не бедной, а довольно зажиточной, а в такие дома, как известно, кого попало не пускают.
А его пускали. Да такому бешеному напору – невозможно отказать было! Одно дело – любопытство, другое – страсть. Ему позарез надо было все узнать – до мельчайших подробностей – что же руководило людьми? Его интересовало даже то, что думал защитник и что думал обвинитель, когда они произносили свои речи. И те, представьте себе, с ним откровенно делились – что они думали, когда составляли речь, и что?- когда ее зачитывали. И как менялись их мысли – на протяжении всего процесса. И это только те люди, о которых написать можно было, не выдав чужие тайны. Остается только догадываться, кого мог еще – расспросить Достоевский?! Не удивлюсь, если узнаю, что он подглядывал в замочные скважины, наблюдал из биноклей, подслушивал, обернувшись шторой. То, что за откровения платил монетой – не сомневаюсь ни одной минуты.
Господи, Боже мой! Вот это труд колоссальный! Ну при чем здесь гениальность – скажите на милость?
Одно дело – наитие, интуиция. Когда сверху, с небес, от ангелов или демонов – идет полнейшая информация: кто, что и почем. Другое дело – труд. Расспрашивая десятки людей – об одном деле – писатель приходил к пониманию мотивов, которые двигали поступками людей.
Была беременной – была злая, мстительная и невероятно ревнивая. Девочку убить давно замыслила, и все искала подходящего случая. С подоконника все убрала, подготовилась, и хладнокровно выбросила из окна падчерицу. Могла бы схитрить, мол, сама выпала, но пошла в полицию и сдалась. В тюрьме вела себя грубо и нагло, была угрюма и неразговорчива. Судьбой падчерицы не интересовалась: жива ли? «Родила – и все разом прошло: начальница тюрьмы не могла ею нахвалиться: явился характер ровный, тихий, ласковый, ясный».
Призваны были новые свидетели: начальница женской тюрьмы и шесть докторов – все известности и знаменитости в медицине. Муж тоже по новому заговорил – откровенно признался во всех своих придирках к юной жене, во всем простил и оправдал жену. Даже прокурор, самый грозный обвинитель подсудимой, отказался от обвинения, чем привел в восторг всю многочисленную публику. Прежний приговор судьи отменили, обвиняемая Корнилова была оправдана, все завершилось чудеснейшим образом.
Многие крестились, жали друг другу руки, поздравляли друг друга. Корнилова краснеет, смущается, плачет. Глубоко и искренне раскаивается в содеянном. Что произошло?
Достоевский решает – дело в беременности. Душа неродившегося ребенка все замутила, так бывает, и бывает довольно нередко. Пока находилась в матери, ею и руководила. Появилась на свет –предоставила матери свободу – быть собой. Несовпадение энергетики, духовности, силы…
Писатель торжествовал, потому что с самого начала считал, что никому: ни девочке, ни мужу с женой с их новорожденным младенцем – разлука эта не нужна.
И сколько он извлек информации из этого случая, сколько сделал выводов! – иной человек из всей свой жизни не извлечет.
Потому что никогда над ней не задумывается.
Следствие шло почти год. И все это время писатель – держал руку на его пульсе, будто суд был живым организмом. Он писал, что если бы Корнилову не оправдали, а отправили в ссылку, он бы и там ее навещал. Хорошо зная каторгу, пережив ужас пребывания в ней, Достоевский знал: «Много вынесет она из каторги? Не ожесточится ли душа, не развратится ли, не озлобится ли навеки? Кого, когда исправила каторга? Неужели ж нельзя оправдать, рискнуть оправдать?»
Успокоилась ли душа писателя, дав тонкий и глубокий анализ душевного состояния женщины – во время совершения преступления и после осуждения? Не эта ли история, целая год его томившая, преобразилась, в конце концов, – в известный всему миру роман «Преступление и наказание»?
И разве это было одно дело, одна история, которой он интересовался? Он успевал – держать в своих руках одновременно – сотни таких событий, они мучили его загадками, терзали своей неразрешимостью. Он расспрашивал людей, выведывал их тайны, сопоставлял и делал выводы.
Нет, что вы ни говорите, труд – сделал из человека – гения. А в современном мире Достоевский выжил бы: писал бы жуткие, запутанные, интереснейшие – детективы.
Главная гениальность Достоевского в том, что они изучал жизнь и свои наблюдений и выводы смог изложить на бумаге. Это самое главное – он оставил потомкам все свои размышления. И они не подвластны времени
photex, так он и так достаточно сильно погряз в криминальных историях – и в камере смертников сидел, и о его игровой зависимости тоже ведь всем известно.
Талантливый человек способен стать гением. Но к гениальности надо стремиться. Я думаю, что не бывает таких писателей, которые просто сидят дома, ничем не интересуются, никуда хе ходят, ни с кем не общаются, но при этом создают гениальные книги. Так не бывает!
Гением его не считаю, так как не знаю критериев гениальности. Но вот, буквально, сейчас перечитываю “Преступление и наказание”, и поражаюсь, насколько точно он знал душу русского человека. Люди ведь за два столетия нисколько не изменились. Переживания и душевные терзания всё те же.
Думаю, что гениями не рождаются. Талантливый человек, благодаря упорству и терпению, все же имеет шанс стать гением. Главное не останавливаться на достигнутом, а продвигаться вперед.
Рождаются не гениями, но с талантом. Без способностей, наделенных при рождении, никаким гением не станешь. А способности необходимо развивать всю жизнь.
А я не считаю Достоевского гением. Для меня он прежде всего не очень здоровый психически человек. Хорошо, что выход потребностям своей странной души он нашел в литературе, ведь мог бы и сам стать “героем” криминальной хроники.
И все же – как по мне, то гениальность начинается с того, что человек смотрит на мир под другим углом и задает те вопросы, которые другому и в голову не пришли бы.